Габриэль втайне надеялся, что пугающее видение не ответит ему, ему было страшно услышать ответ. Но юноша не спешил отвечать, сразу после вопроса лампа в его руках ярко вспыхнула и разлетелась на тысячи кусочков. Один из этих кусочков вонзился прямо в грудь Невилл, заставив его скорее зарычать, поскольку связки по-прежнему отказывались ему подчиняться, проник прямо в сердце, причиняя нестерпимую боль. Дико поглядев в лицо склонившегося над ним юноши, Габриэль подумал, что он ослышался, но нет, Дункан поднес еще бьющееся сердце к его губам и присел рядом на камни, а между тем пульсирующий орган человеческого тела продолжал разбрасывать фонтанчики алой крови, каждая капля которых, падая на голый торс мужчины, причиняла дополнительные муки, жгла подобно огненному пламени. Но вопрос еще не успел отзвучать, еще витал где-то рядом в воздухе, когда проклятый Ленорой человек яростно помотал головой. Ну, а следующее предложение вызвало прилив животного страха, Невилл и рад бы отодвинуться, но тело по-прежнему не слушалось его, сделалось словно ватным, а алые брызги продолжали стекать с рук Рассела, падали на кожу, обжигая его.
– Сгинь! – Невероятным усилием, преодолевая боль, зарычал, силясь приподняться. Я не знаю, что ты за тварь, но хватит с меня проклятия ведьмы. Габриэль хотел было добавить еще что-то, раз уж возможность говорить вернулась к нему, но тут на берег вышел ребенок. Маленькая девочка в изодранном платьице. Сострадание шевельнулось в его сердце, когда прозвучал тоненький детский голосок. Но вместе с тем недоверие отталкивало бывшего инквизитора от этого ребенка. С удивлением глянув на ноги, понял, что теперь водоросли словно растворились, дав ему свободу. Он наконец-то смог сесть, а дьявольское наваждение уже обвило руками его шею, детский голосок прозвенел над самым ухом, казалось, еще секунда, и малышка расплачется. Усилием воли Габриэль прогнал чувство жалости, оглянулся на Дункана, но рядом с ним уже не было юноши с раскосыми глазами, только сердце, вернее то, что теперь от него осталось, лежало на камнях, высохшее и съежившееся. Свободен, свободен! – Осознание обожгло радостью. Расцепив руки девочки, поднялся на ноги, морщась от боли. Глядя на ребенка сверху вниз, видя как беззвучные слезы текут по бледным щекам малышки, минуту смотрел, а перед глазами было другое детское личико, такое бесконечно дорогое и любимое. Губы шевельнулись, но он не произнес заветного имени. Наконец, собрав остатки воли, отшвырнул от себя ребенка обратно в соленые волны. Сгинь, исчадье ада! Видимо не до конца умер в нем инквизитор. А между тем осколок лампы вспыхнул в его сердце, заставив пасть на колени, исторгнув вопль нечеловеческого страдания. Габриэль повалился на камни, загребая непослушными пальцами морской ил. Соленая вода привела его в чувство. Дико закричав, Невилл проснулся в влажной от потного тела постели. Рука сама метнулась к груди. Убедившись, что никакого осколка нет и в помине, включил свет и посмотрел на часы, цифры на которых было всего лишь 11 часов вечера, то есть проспал он от силы всего полчаса. Это был всего лишь кошмар… Облегченно вздохнув, мужчина направился в душ, смывать холодный пот, покрывший ледяной пленкой его спину, грудь и плечи. Намыливая себя гелем для душа, Габриэль пытался анализировать свой кошмар, но видимо из него был никудышный толкователь снов, все пережитое во сне теперь казалось каким-то чудовищным бредом, не имеющим смысла. Присниться же... Ополоснув лицо и наскоро вытираясь полотенцем, Невилл вернулся в спальню, поглядел на смятую постель, покачал головой и, захватив будильник, по которому ему предстояло встать только часов через 7, вышел в гостиную. Достав из шкаф запасные простынь, подушку и плед, постелил себе на диване, растянулся на нем, и закрыл глаза, снова засыпая.
Отредактировано Gabriel Nevill (2014-11-14 09:58:41)