1. Имя, фамилия на английском / имя, фамилия на русском
Aaron Darc / Аарон Дарк
Аарон – без сокращений
Истинное имя - Анхур ^[1]

2. Возраст персонажа. Дата рождения.
25 лет на Земле (материализовался в облике десятилетнего мальчика)
35 (18-01-1989) – внешний вид, возраст тела, паспортные данные.
Более 7 тыс. лет провел во Тьме с момента “рождения”, точный возраст неизвестен.

3. Род деятельности.
Владелец и режиссер-постановщик местного театра.

4. Биография персонажа.
“О, ты думаешь, что тьма – твой союзник. Ты почти приспособился к тьме. А я родился в ней, насквозь пропитан ей. Я не видел света, пока не стал мужчиной. Свет стал для меня чем-то слепящим. Тени предают тебя, потому что они принадлежат мне.” ^[2]
Тьма породила тебя. Тысячами страданий сокрушенных надежд и сгнивающих душ собирался черный туман, черная, беспроглядная Тьма, лениво и хлипко с запахом разложений стекаясь смольным потоком к своей квинтэссенции. Концентрируясь и извиваясь, темная энергия сплеталась, уплотняясь, формируясь в новую, сильную материю, создавала тебя. Годами по капле являлись в еще разрозненный туман обрывки цели, инстинктивного стремления сплотить себя в целое. И однажды ты проснулся, резко вдохнув в себя окружавшую Тьму, пропитав себя ею – твоей единственной матерью-создательницей, шепнувшей напоследок твое имя – Анхур.
Тьма создала Анхура на редкость сильным, вверив ему могущество темного высшего ранга. Обитая во Тьме, он учился выживать и питаться, познавал окружавшую его черноту, высасывая для себя необходимые ресурсы и подчиняя себе Силу. Мир, которого страшится каждый умерший, пропитывал Анхура, учил его существовать. За тысячи лет он изучил мир, который его породил, слишком хорошо, чтобы продолжать и дальше интересоваться им. Каждый раз, глядя на призраков, заблудших во Тьме, питаясь их энергией на пустошах, темный невольно задавался вопросом: а что же там, откуда они приходят, на Земле? Одно время он пытался выяснить это у самих умерших, обещая им взамен возвращение в мир живых и воскрешение, однако никогда не держал слово. Наслушавшись вдоволь рассказов о Земле, он захотел увидеть новый мир, впитать, как когда-то упивался Тьмой. Желание долгие тысячелетия оставалось небылью в списке целей Анхура, пока однажды он не услышал отдаленный зов сильной ведьмы. Прислушиваясь, он единственный откликнулся на призыв, ведомый страстью оказаться за пределами Тьмы.
Все сильнее отдаляясь от черноты, на какой-то момент темный потерял себя, подчиняясь лишь зовущему издали голосу. В конце концов, темная субстанция преобразилась, стянувшись и образовав собой человеческое тело. Ленора Блэк, Нью-Салемская ведьма, обладательница весьма незаурядных способностей в области колдовства, согласилась в обмен на услугу по отправлению нескольких призраков во Тьму предоставить Анхуру жизнь в человеческом обличье, на первых порах в качестве приемного сына четы колдунов. Для этого она велела темному принять обличье ребенка, что стало бы хорошим прикрытием для странного поначалу поведения не привыкшего к земным реалиям «пришельца». Темный принял условия, после чего, исполнив некоторые поручения Леноры, официально стал членом молодой семьи Муров.
Имя Аарон выбрал себе сам, вооружившись парой справочников по английским именам, любезно предоставленных новоиспеченными приемными родителями – Амандой и Габриэлем, - из-за созвучия со своим истинным званием. Впрочем, с именем он не спешил. Первые пару месяцев в новом мире, полном красок и неизведанных ощущений он слонялся по улицам, глядя на обыденные вещи с пристрастием ребенка-клептомана – с тягой ко всему, что движется, статично, ярко окрашено, источает свет или же, напротив, приглушает его. С удивлением он воспринимал и тягу человеческого тела к еде и напиткам и поначалу сметал все, что предлагал ему обеденный стол псевдо родителей, всячески ублажая пристрастия своих вкусовых рецепторов. Однако повторения быстро наскучивали, и иной раз Аарон впадал в гневную темную ярость, когда перед его носом оказывалась тарелка со вчерашней картошкой. В конце концов, Дарк приступил к самостоятельному изучению кулинарного дела, что называется, «методом тыка», успешно начав его с высыпания в рот горсти черного перца. Словом, Аарон пробовал все, всячески извращаясь над своим человеческим телом в попытке найти что-то «свое». Ему нравились человеческие ощущения, которых он никогда не испытывал, будучи во Тьме, и теперь он ими наслаждался.
К сожалению, познание окружающего мира и самого себя не могло длиться вечно, и вскоре Дарку, принявшему предложенную Ленорой фамилию, пришлось посещать школу. Сказать, что перспектива оказаться среди орущего стада человеческих детенышей темного не прельщала, – ничего не сказать. Однако, за неимением иного выбора, Анхур сделал над собой усилие и погрузился в мир среднего американского образования. Учился стабильно и спокойно, без особого напряжения, из любопытства к новому миру питал глубокий интерес к истории и литературе, ведомый желанием узнать, что же происходило на Земле в то время, когда сам еще Аарон обитал во Тьме. Так же с энтузиазмом изучал физику и химию, стремясь понять устройство нового для себя мира. Несмотря на то, что Дарк был одним из преуспевающих учеников, в любимчиках учителей он никогда не числился. Ледяное спокойствие, изредка перемежающееся со вспышками черной ярости, отпугивало даже самых храбрых – как детей, как и взрослых. А если и находился чудак без чувства самосохранения, кому хватало духу задираться или пытаться воспитывать чудаковатого школьника, Аарон выбивал из него это безрассудство влет, награждая смельчака недельным заиканием. Пользуясь, разумеется, своими методами. Первые три года обучения в школе на фоне подобных прецедентов и без того обремененных темным под крышей своего дома Муров неоднократно вызывали на воспитательный диалог с директором школы, который, само собой, ни к каким результатам не приводил – Аманда и Габриэль могли только разводить руками и впустую обещать, что такое больше не повторится. К счастью, после нескольких таких случаев, и учителя, и школьники сочли более безопасным не цепляться к Аарону без дела, и прецеденты прекратились сами собой.
К четырнадцати человеческим годам, довольно неплохо освоившись в мире и уже переступив порог первого впечатления, Дарк понял, что ему необходимо пристрастие и дело для удовольствия – словом, то, что имелось у каждого человека и напрочь отсутствовало у всех темных, в любом своем действии преследующих закономерную личную выгоду. Новое тело требовало определенного пересмотра приоритетов, и Аарону не оставалось ничего иного, кроме как подчиниться. Искал он долго, пробуя себя во всем, что было возможно осуществить в Нью-Салеме, от разведения лягушек до вышивания крестиком, однако все было «не то» и, в большинстве своем, вызывало тошнотворное отвращение. В шестнадцать Дарк устроился на подработку в мелкой старой книжной лавке, куда жители города заглядывали крайне редко в виду скудного ассортимента и подержанности книг – идеальное место для затворника из Тьмы, ежегодно жертвующего невинную кровь ради человеческой жизни. Кроме того, подработка давала отдушину Мурам – теперь им не приходилось содержать нежеланного «отпрыска», а видеть его в своем доме доводилось в два раза реже.
Пристрастие же, по закону жанра, обнаружило себя само, когда в возрасте семнадцати лет темного впервые занесло в городской захолустный театр с парой-тройкой актеров-заложников одной пьесы. Неизгладимое первое впечатление, неотрывный взгляд на сцену и какое-то неосознанное желание подражать, а где-то показать, как надо, горящий взор – даже пропыленная старая гардеробщица при виде охваченного неподдельным любопытством Аарона впервые за долгие годы готова была опровергнуть свое суждение о том, что в глазах нынешней бескультурной молодежи телевизоры бесстыдно разгромили театр в списке интересов. Отныне почти вся выуженная у старухи-владелицы книжной лавки заплата просаживалась на созерцание театрального лицедейства в свободное (или не свободное) от школы время, не раз Дарк сбегал в излюбленное заведение задолго до начала представления, чтобы лицезреть процесс изнутри. Вскоре, правда, укололо разочарование – в театре давно уже ставилась одна-единственная пьеса, а актеры местами просто беспардонно лажали, посетителей на вечерних сеансах было критически мало, потому что все, без исключения, горожане уже бывали на бессменном представлении, и мало кто жаждал увидеть его повторно. Словом, заведение балансировало на грани закрытия, и его работники только диву давались увлеченному горе-тинейджеру, реагирующему на происходящее излишне эмоционально, подчас бросаясь из крайности в крайность. Аарон, от слова, переживал за так неожиданно полюбившийся ему театр, видя, что следует изменить, чтобы вернуть ему былой лоск, мог показать – да вот незадача, не окончивший и школу товарищ на сценарном поприще не был востребован. «Звездный» час темного наступил в тот самый день, когда мэр города, соизволив, наконец, обратить внимание на культурное развитие Нью-Салема, повесил на дверях театра объявление об открытой вакансии помощника-постановщика сцен. Очертя голову, уже двадцатилетний юноша спешно уволился из пропыленной книжной лавки и отправился устраиваться по воле призвания, словно на это место стояли многотысячные очереди желающих. Реальность же была скудна: лицедейство, как оказалось, привлекало в этом городе только темных, а, если быть точнее – единственного темного. Не прошло и года, как Аарон буквально выжил режиссера-постановщика из театра (о методах история умалчивает), вырвавшись с осточертевшего «второго плана» на его место. Реформы под его руководством были проведены незамедлительно: большинство работников были уволены в силу возраста, был проведен кастинг на новый актерский состав, из старых актеров осталось всего три-четыре человека, практически не вызывающих у Дарка подозрений на отсутствие таланта. На недовольство со стороны старичков-консерваторов новый режиссер-выскочка не обращал никакого внимания, всем своим поведением демонстрируя полнейшее неуважение и даже презрение по отношению к устоявшимся традициям, на которые выходцу из Тьмы, к слову, тоже было начхать. Неплохой успех принесла уже первая постановка под  деспотичным руководством Аарона, привлекшая посетителей уже одной только сменой репертуара на Шекспировскую «Двенадцатую ночь». Новый подход к классике и цельная динамика представления не могли остаться без внимания мэра города. На развитие сцены в Нью-Салеме были выделены средства, и новоиспеченный режиссер основательно взялся за дело. За пару лет Дарк прослыл в городе сумасшедшим, озабоченным сценой, но «черт его дери, чертовски талантливым постановщиком». Увы, мечты о покорении Бродвея пришлось похоронить, поскольку Ленора категорически ограничила место пребывания выродка Тьмы одним городом.
В скором времени мэр, перед тем, как оставить свой пост, в качестве благодарности переписал театр на имя Аарона, чтобы следующий глава города не запорол на корню развитие искусства в Нью-Салеме. Таким образом, двадцатишестилетнему Дарку был предоставлен полный карт-бланш в дальнейшем осуществлении работы, которой он, собственно и занялся. Подъем театра в скором времени стал приносить немалый доход, позволивший темному перебраться из съемной квартиры в собственный дом и найти толкового преподавателя по игре на фортепиано. Позже к списку занятий приписал вольную борьбу, которой занимается по сей день.
За девять лет мужчина обзавелся туманной репутацией немного двинутого, но, тем не менее, весьма талантливого гражданина, окруженного сомнительной репутацией театрального деспота. Несмотря на наличие прибыльного дела и вольный статус, горожанки не спешили приписывать Аарону титул завидного «жениха» Нью-Салема, в силу особенностей его характера и пары-тройки пущенных не то школьниками, не то старушками-старожилами слухов о его причастности к исчезновению людей. Хотя, конечно, никаких доказательств и реальных свидетелей ежегодного кровавого ритуала, осуществляемого темным, не существовало и существовать не могло. На данный момент близится время очередного жертвоприношения.

5. Характер.
Нравом облаченный в человеческое тело темный вышел на диво двояк. Только явившись по призыву Леноры в мир красок, Аарон на первых порах смотрел на мир с таким искренним и неподдельным интересом, что походил на страдающее аутизмом десятилетнее дитя. Впрочем, впечатление портилось, стоило только дитю открыть рот – на смену заинтересованности у наблюдателя быстро приходил леденящий страх. Ребенок говорил так, словно был уже древним стариком, заточенным в детское тело. К счастью, со временем и постепенной адаптацией темного к новому миру, контраст стал в разы менее выраженным.
Большинство жителей Нью-Салема знают Дарка, как спокойного и холодного, как айсберг посреди Северно-Ледовитого океана, человека – непробиваемого на эмоции, почти всегда с одним выражением глубочайшего спокойствия и безразличия на лице. И тому есть обоснование: поскольку темный не наделен способностью чувствовать, как люди, но обладает эмоциями, свойственными человеческому телу, он не всегда ухитряется применять их к месту и хорошо осведомлен об этой своей слабости. И, чтобы ненароком не рассмеяться на похоронах чьей-нибудь любимой бабушки, он попросту старается не проявлять никаких своих эмоций, если не уверен до конца в их уместности.
Однако все кардинально меняется в стенах театра – здесь, охваченный неподдельной страстью к своему делу, режиссер не скупится ни на эмоции, ни на выражения, ни на оскорбления, ни даже в редких случаях на рукоприкладство и метание подручных предметов в бесталантно сыгравших сцену актеров, за что труппа за глаза зовет его дьяволом во плоти. По сути, все сотрудники театра, так или иначе, испытывают по отношению к своему непосредственному начальнику три чувства: страх, ненависть и одновременно с этим уважение, так как, сколько бы излишеств себе ни позволял режиссер, его умение сделать постановку и игру актеров безупречными трудно оспорить. Аарон – перфектционист, что зачастую приводит к деспотизму, тирании и садизму с его стороны. Сам Дарк этого не отрицает и, как и положено выходцу из Тьмы, где главная проблема всех существ – выживание, - называет в качестве жизненного кредо: «Цель оправдывает средства».
Феерически лжет и импровизирует – запросто на ходу может придумать небылицу, жирно оснастив ее красочными деталями так, что и закоренелый скептик не сумеет сообразить, что его бесстыдно облапошили. Когда злится или раздражен, впадает в своеобразное «актерство», становится чрезмерно театрален в выражениях, вплоть до запугивания невольных свидетелей сего действа. В целом, Аарон и взаправду неплохой актер, но держать нужные эмоции на протяжении долгого времени, как того требует существование среди людей, ему тяжело, и он заигрывается, становясь неестественно-холеричным, в связи с чем в жизни все же придерживается нейтральной мины. На сцену так же предпочитает сам не высовываться, оставаясь «серым кардиналом» и постановщиком, не желая исполнять номера на потеху публике.
Вторая сущность темного – его истинное «лицо», - лишена эмоций. Когда реакции человеческого тела не берут верх над чужеродным сознанием, мужчина на редкость хладнокровен, целеустремлен, внимателен к деталям и безразличен к отвлекающим и раздражающим факторам. Краток в изъяснениях, прямолинеен. Немногословен. Склонен «рубить с плеча». Совершенно не поддается на шантаж и угрозы, всегда имеет в рукаве пару козырей, наличием которых предпочитает не светить раньше времени. К слову, сам способен с легкой подачи навести страху до дрожи в коленках.
В целом же, отходя от натуры Аарона, стоит заметить, что он создает впечатление мужчины эрудированного и подкованного во многих сферах науки и жизни. Всегда много читал и читает, с особым энтузиазмом сметая античную и средневековую литературу, антиутопии, труды по генетике и исследования человеческого мозга. Обладает фотографической памятью, легко запоминает то, что иной раз ускользнет от взгляда типичного обывателя.
Вероятно, не будь Аарон немного «того», вполне мог бы прослыть обаятельным в силу своего умения при наличии на то желания держаться в обществе недолгое время. Сей навык, к слову, вполне успешно демонстрирует на театральных премьерах, отчего «высший свет» Нью-Салема, если его можно так назвать, считает байки про тиранию и садизм владельца театра не более чем выдумками актеров, традиционно для всех подчиненных недолюбливающих свое начальство.
Страстно влюблен в актерское искусство и театр. По-настоящему талантливый лицедей способен вызвать у него неподдельный восторг и восхищение. В то же время изрядно недолюбливает телевидение и кино, презирая за возможность снимать миллион дублей, прежде чем показать «творение» публике.
Не любит глупых людей и вопросы, ответ на которые заведомо очевиден. От детей же и вовсе старается держаться, по возможности, подальше, поскольку логику маленьких крикливых детенышей человеческих созданий понять не сумел до сих пор. Впрочем, «детеныши» и сами интуитивно обходят темного стороной, так что в этом плане Аарон достиг своеобразной идиллии.
Убивает спокойно, не испытывая при этом никаких терзаний разума – в его мире уничтожение более слабого вида является обычным делом и неотъемлемой частью существования, поэтому суть человеческих сомнений на сей счет понять не может до сих пор. Предположительно связывает это с навязчивой мыслью людей на предмет того, что после смерти жизни нет.

6. Навыки:
Из навыков темного:
- регенерация пораженных клеток организма
- создание иллюзий (не действует на Ленору)
- изменение внешности (требует большой затраты сил)
- способность проникать в сны людей, управлять ими, а также убить во сне (смерть во сне приводит к смерти в реальности без видимых на то причин)
- отправление призраков во Тьму и возвращение их оттуда
- фактическое бессмертие (худшее, что можно сделать - отправить Анхура обратно во Тьму)
- не подвержен никаким заболеваниям
- способен остановить или ускорить старение организма в любом удобном для себя возрасте
- при наличии своего тотема может принимать обличье зверя. Тотем, правда, был украден и спрятан ведьмой
- способен оставить свою сущность нераскрытой для ищеек и других темных
Из навыков человека:
- как следствие занятий вольной борьбой, способен не только держать удар, но и в случае необходимости с легкой подачи зарядить в ответ
- довольно своеобразно, но вкусно готовит, преимущественное индийскую и мексиканскую кухню в силу своей любви к острой пище
- по жизни неплохой актер, но сам на сцену не суется
- ради некоторых постановок разучил французский и испанский языки, но не сказать, чтобы он говорил на них бегло в виду отсутствия собеседников-носителей языка
- более чем уверенно чувствует себя за рулем
- на базовом уровне разбирается в физике
- хорошо подточен на истории и литературе
- благодаря хорошей памяти, запросто цитирует те или иные когда-либо прочитанные произведения или сказанные слова
- разбирается в музыке
- может элементарно подштопать в случае необходимости ту или иную вещь
- с вышиванием не заладилось, но принцип в целом освоил

7. Внешность.
• имя звезды: Al Pacino
• рост: 178
• цвет волос и их длина: брюнет, мужская стрижка средней длины
• цвет глаз: карие
• цвет кожи: оливковый
• телосложение: нормостеническое, мезоморф
• особенности: Аарон обладает сверхподвижной мимикой лица, что позволяет ему буквально в одном взгляде выразить то, на объяснение чего у другого уйдет пара предложений. Как следствие – перечертившие лоб глубокие линии от привычки его хмурить. Среди отличительных черт лица – выразительные глаза, в уголках которых собирается вереница морщинок, всегда чуть сдвинутые напряженные брови, тонкие подвижные губы. Если не стрижен, то зачастую лохмат, к товарному виду свою шевелюру приводит только по особым случаям.
Обладатель довольно шустрой походки, в моменты усталости начинает ходить чуть вразвалочку, выпячивая вперед грудь и отводя назад плечи, умудряясь при этом не терять своей резвости. В целом довольно пластичен. Одевается неброско, отдавая предпочтение простому крою, однако изрядно заморачивается над качеством материалов, поэтому неряшливым не выглядит, скорее создавая впечатление типичного деятеля творческой направленности.

8. Связь с вами.
667739304;
Kriegsherr7

9.1. - Заполняя данную анкету и прочитав правила, вы автоматически соглашаетесь с тем, что вашего персонажа могут убить даже если вы каждый день присутствуете в игре. Администрация предупреждает, что от смерти практически никто не застрахован. Все остальное, что вы разрешаете и не разрешаете делать с вашим персонажем, прописывать здесь.
Во Тьму без моего ведома не отправлять. В остальном – хоть топором рубите.

9.2. - Заполняя данную форму, вы автоматически соглашаетесь с тем, что, в случае вашего ухода [пропажи без предупреждения] с ролевой, ваш персонаж становится собственностью администрации и игроков форума. Администрация имеет право передать персонажа другому игроку или выставить в акцию "роль в добрые руки" в случае, если персонаж уже плотно занят в игре и может повлиять на ход дальнейших событий. Вы можете только наложить запрет на использование авторской анкеты другим игроком.
Согласен.

10. Пробный пост.

со старой «Десятки»

Сумерки медленным тягучим потоком спускались на город, накрывая неизбежной волной заходящее за верхушки лесных елей ярко-красное солнце, окрасившее половину неба в пурпурно-абрикосовые оттенки, пока вторую часть летнего небосвода нещадно заглатывала в свою ненасытную пасть ночная тьма, притаившаяся в тени земного шара от слепящей яркости и иссушающего жара светила дня, и только вереница персиково-розовых облаков лениво растянулась по необъятному потолку всех обездоленных беспомощных бродяг, будто бы не замечая вечной игры в "прятки" между светом и всепоглощающим вселенским мраком. Великолепная природная, дышащая закатными туманами декорация могла бы пьянить, завихряя сознание режиссера, отшагивающего раньше обычного из своей вдохновленной темной музой обители в обитель сна и безжизненности, туда, куда проникала редкая человеческая душа, но, увы, картина заходящего на ночной покой дня тонула, теряясь в ворохе беспокойных и недобрых мыслей, затопивших голову Темного цунами надвигавшейся не то беды, не то - возможности, выпадающей так редко. Ведьма и, по совместительству, чуть ли не хозяйка и поработительница Харсафеса возвращалась в город. Он ненавидел пресмыкаться и превращаться в призванного демона [если проводить параллель с христианскими представлениями] готового по любой прихоти исполнять приказы какой-то возомнившей себя богиней ведьмы на основании одного только нерушимого факта в виде затянувшейся дольше нормального человеческой жизни и способности наложить проклятие на целый населенный пункт в виде Нью-Салема. Аарон знал много грязных делишек Леноры, но пока, увы, не мог ей ничего противопоставить. Ровно как и не мог потребовать своего освобождения от четко обозначенных границ пребывания, чтобы не быть отправленным туда, откуда некогда был вызволен ее заклятьем. Провинциального отшибленного городка Темному было мало - он хотел познать весь мир, хотел уложить к своим ногам те грани, которые не мог постигнуть здесь, будучи запертым в пределах этого захолустья без неизмеримых видов и хоть сколько-нибудь стоящих перспектив. Дарк давно хотел избавиться от гнета ведьмы, но как... Убить в открытую он ее не мог, как и не знал окольных способов освобождения. Найти способ здесь, в Нью-Салеме, с мало чем полезной библиотекой и всего парой зрелых и сведущих колдунов, так же выслуживающихся прихоти бессмертной Блэк, было невозможно. Оттого и закат был подобен мелкой букашке на тропе за мгновение до того, как на нее опустится тяжелая резиновая подошва чьего-то ботинка.
Аарон лишь бросил в небо скорый взгляд вдогонку уходящему алому светилу, дернув уголок губ в досадной усмешке и засовывая руки вглубь карманов куртки, душа в сознании юрко проскользнувшую мысль о заходящей вместе с солнцем возможности освобождения. Мужчина не мог думать ни о театре, ни о скором ритуале, ни о чем бы то ни было еще, чем была обычно занята его человеческая голова в это - да и в любое другое, - время. Свернув на другую улицу, он отшагивал с еле слышным шуршанием подошв о гравий обочины дороги к дому, готовясь в скором времени к встрече с вернувшейся после долгого загула ведьмой и силясь разрешить неразрешимое, спланировав по тонкой паутине незаметных постороннему взгляду действий свое освобождение из плена городка.
В отдалении, ближе к его дому, слышалась возня не то шпаны, не то пары повеселевших с выпивки провинциальных товарищей, на которую Дарк не обратил бы внимания даже в менее напряженное время - уж что его не касается, так это человеческие низкие разборки под вечер. Его не тронул даже девичий визг среди потока грязных ругательств, исторгаемых мужскими голосами, однако Темному хватало ума сдвинуться с дороги ближе к аллее за деревьями, чтобы ненароком не привлечь к себе лишнее внимание. Владельцу театра не было резонно светиться там, где, возможно, в скором времени будет совершено преступление, или, что ничем не лучше, прослыть равнодушным к судьбе несчастной слабой девушки - это бы резко подпортило репутацию всего театра, особенно в таком сарафанном городке, как Нью-Салем, где слова престарелой бабки на лавочке стоят больше, чем заголовок первой полосы газеты. Об Аароне и так ходило немало черных сплетен и баек-страшилок, сочиненных не то шпаной, не то бывавшими на его премьерах впечатлительными гостями, не то актерами, слишком остро реагирующими на резкие перепады настроений и манеру тиранически-фанатичного поведения мужчины. А уж после того, как он проходил в участке в качестве свидетеля по делу совершенного убийства лет десять тому назад, толпа и вовсе укрепилась в мысли, что по ночам режиссер вполне себе мог бы сжирать младенцев, которых он так откровенно не переносит на дух. И все же очередной женский окрик заставил Дарка вскинуть голову, проглядываясь сквозь листву в сумрак улицы. Голос казался знакомым. Ощущение смутного напряжения тела театрала выдавало в резонансе голоса ведьму. Разметанные по дороге литы и кучка едва окончившей школу шпаны возилась вокруг Соан. Перед Аароном была Ива, беспомощная, захваченная в крепкий охват жилистых пацанских рук. Секунда на размышление. В голове что-то щелкнуло, связывая в паззл предшествующие вопросы без ответа и подвернувшуюся так вовремя случайность. Гнев заклокотал в шее, губы сжались в тонкую разъяренную полоску. Тройка грязных ублюдков на глазах Темного собиралась причинить вред его единственному шансу на спасение.
Аарон вышел на дорогу, скрестив руки на груди, лицо под непроницаемым выражением источало ярость и угрозу, жилка в виске отбивала бешеным пульсом.
- Пошли. Прочь. - ледяной сталью своего тона отчеканил приказ Дарк, резко зажимая с силой шею стоявшего к нему спиной парня под локтем и нанося сильный удар по ребрам, лишая его на миг возможности вырваться. Обведя взглядом шпану и уже было дернувшегося в его сторону свободного выпускника, Аарон оттолкнул от себя "задержанного", не отступая при этом в сторону. Репутация у Темного в городе была будь здоров, и мало кто дернулся бы с ним спорить. Тьма подступала со всех сторон, искрясь и заряжая электричеством пронизанный вечером воздух, иллюзия страха под гнетом и управлением Харсафеса опутывала морды и нервы шайки. Мужчина перевел жесткий взгляд на державшего Иву парня, и тот спустя несколько секунд раздумий выпустил ее из своей хватки, отступая на пару шагов назад. - Убирайтесь, пока я не наведался к вашим мамочкам с шерифом, - выплюнул Дарк, ухватывая ведьму за запястье и подтягивая к себе, подальше от отступающей шпаны. Тьма окружала мужчину, распугивая реальной иллюзией страха обидчиков названной сестры.
- Да это не то, что Вы... - начал было оправдываться самый борзый участник группы, но Аарон его оборвал.
- Я сказал: пошли вон отсюда. Чтобы больше духу вашего тут не было. - он не сводил взгляда с покидающих место потасовки ребят, заводя одновременно Соан за свою спину. Отступая еще несколько метров спиной, выпускники, наконец, развернулись и отправились стремительным шагом, постепенно переходящим в полубег, восвояси. Выдохнув, Аарон наконец посмотрел на названную сестру, чей природный дар, судя по всему, предостерегал далеко не от всех случаев. - Порядок? - без особого беспокойства в голосе спросил Темный, поднимая из-под ног пару разорванных листов, один из которых пестрил живой иллюстрацией демона из преисподней, душащего некую, наверняка невинную, по всем законам жанра, деву.